В огромном салоне самолета было тихо, большинство пассажиров мирно спали, укрывшись разноцветными пледами, услужливо выданными приветливыми стюардессами. Спали и друзья Карлова, а, может, только сидели с закрытыми глазами, откинув головы, как и он сам. А в голове роились мысли, воспоминания вперемешку с планами, мечтами.

Все они кроме него, первый раз пересекали океан. Впервые в жизни их ждет встреча с Америкой, с незнакомым Рио. Правда. Юрий Полторацкий в качестве представителя завода работал на Кубе, даже выучил испанский язык, но Рио-де- Жанейро и для него было интригующе незнакомым. Особенно часто мысли возвращались к дорогам, к трассе будущих соревнований. Никто и никогда из наших гонщиков не был в Южной Америке, и не знает ее дорог.

Что таят они для них? Разговоров, высказываний в печати, мнении по этому поводу слышать приходилось много, и все они в один голос не скупятся в эпитетах, чтобы сгустить краски, нарисовать устрашающие картины.

Вспомнился разговор в штаб-квартире ралли, когда Джон Шпринцель, хотя и в шутку, но все же проявлял беспокойство, что никто не явится за получением призов.

Хуан Манюэль Фанхио, легендарный пятикратный чемпион мира в шоссейных гонках на автомобилях первой формулы заявил:

— Я думаю пройти всю трассу этого марафона в заданные организатором сроки будет нелегко, если не сказать, невозможно.

Надо было что-то делать, как-то исправлять это. Нужно было что-то придумывать, перестраивать...

Самолет приземлился на уже знакомом Карлову аэродроме Рио.

Та же процедура таможенного и паспортного контроля, те же низкие и душные помещения аэропорта.

Но что-то необычное, не повседневное творилось здесь. Гремели оркестры, перебивая друг друга, грохотали взрывы петард, колыхалось людское море. Широко, размашисто, темпераментно и весело здоровенные юнцы размахивали огромными полотнищами разноцветных, необычных флагов.

Где-то в середине вокруг небольшой клумбы водоворотом нестройной толпой шагали чернокожие парни. Они громко пели песни, пританцовывали. Что-то громко кричали.